Тереза Дурова - художественный руководитель и главный режиссер Театра Терезы Дуровой, народная артистка России. Представительница старинной цирковой семьи, она стала первой из династии, кто оставил манеж и связал жизнь со сценой. Удивительный путь от юной дрессировщицы до создательницы уникального театра, чьи масштабные постановки с живым оркестром, сложными декорациями, подлинными историческими костюмами, а также камерные драматические спектакли неизменно и давно любимы зрителем за честность, смелость и новаторский подход к режиссуре.

Фрагмент беседы полная версия интервью Культуре Москвы доступна на видео. По словам ваших сотрудников, в театре преобладает мужская аудитория, хотя везде и всюду, если говорить о культуре, женская. Завоевать мужское население как завоевать мир. Как вы это сделали? Я поставила перед собой цель. Все началось с того, что в одном театре я ждала подругу перед началом спектакля и волей-неволей обратила внимание на то, что в фойе женщины, женщины, женщины. А где же мужчины?

И я вспомнила, с чего начинали мы. Это был 1993 год, и мы видели в основном девочек и бабушек, потому что родители нечасто ходили с детьми в театр. Сложное было время. Еще я обратила внимание, что мальчишки часто не получают того, что им нужно, а наши мужчины в любом случае мальчишки. В них озорство, желание удивляться не пропадает, но мы этого даже не замечаем.

А мужчины любят, когда на них обращают внимание. У меня, как ни в одном другом театре, мужского населения было чуть больше, чем женского, поскольку мы начинали с клоунады, а это в основном мужская линия. Клоунада сама по себе и актеры, работающие в этой области, очень мужественные. Они многое умеют, профессиональны и обладают хорошим чувством юмора. Если вспомним всех больших клоунов, то поймем, что они все мужики, такие исконные, с хорошими руками. Например, в цирке Олег Попов весь реквизит делал сам, Юрий Никулин с мягким, но в то же время очень мужским характером отвечал за себя и свою работу, достигнув высшего профессионализма.

Когда мы начинали делать спектакль, я всегда понимала, что конфликт, присущий моим постановкам, достаточно жесткий и всегда связан с чем-то важным и глобальным. Разрешается он зачастую битвой не дракой, замечу, а сражением. Это может быть сражение с самим собой или с врагом, но именно сражение.

Я будто рассказываю алгоритм, как делать спектакль для мужчин. Любой человек, пришедший в театр, всегда чувствует фальшь. Поэтому, если вы выходите на сражение, вы должны сражаться правильно и профессионально. Момент, о котором мы волнуемся и за который держимся, мы не врем. Мне кажется, что это основа всего. Если ты честен, это проявляется и в производстве, и подаче, и посыле, в мелочах.

Я скромная женщина, поэтому скажу откровенно: такого театра, как мой, нигде нет. Мы нашли свою нишу и развиваем ее, в ней никто не работает. Мы занимаемся этникой и создаем этнические спектакли в полном смысле этого слова. Этника очень богата и насыщена историческими сюжетами и фактами, на которые мы всегда опираемся. Поэтому наши зрители, когда приходят к нам, понимают, что где-то что-то они уже видели или слышали. Они не посторонние люди, это близко к ним.

Этника и с музыкальной точки зрения, и с визуальной, и с ментальной, и с внутренней очень богата. Вы не имитируете, а делаете полную реконструкцию, и когда вам нужны этнические линии, звучания, вы обращаетесь к специалистам. Так и есть. Важный момент: музыканты, занимающиеся этнической музыкой, даже если они не носители самой культуры, с ними очень сложно работать, они чувствуют фальшь. Если их не устраивает музыка, спектакль или мое отношение к теме, они работать не будут уйдут. Они самодостаточны и уважают себя.

Я очень люблю говорить о том, что культура должна идти на усложнение. Мы слишком долго ее упрощали и шли на поводу у разных людей и у себя самих. Система компромиссов не привела ни к чему хорошему. Поэтому то, чем вы занимаетесь, очень хорошо стыкуется с честностью. Расширение хорошо, но нужно работать и над углублением. Усложнение должно идти и внутрь. Когда мои актеры уходят в сугубо драматическую составляющую, играя, например, Островского, Шекспира или Мольера, привычка работать глубоко, честно никуда не девается, по-другому не получается.

Поэтому когда актеры выходят на спектакль Без галош элегантнее. Владимир Маяковский , я точно знаю, а они чувствуют и понимают, что на них подлинные рубашки того времени. Я хотела обратить внимание на то, что вы действительно нашли и приобрели в театр подлинную одежду. Сначала мы привлекли подлинных художников в полном смысле этого слова, потому что они глубокие и мощные. Мы преданы друг другу с Викторией Севрюковой и Марией Рыбасовой, работаем вместе многие годы и прекрасно понимаем друг друга. Никому из нашей тройки не все равно, какая пуговица пришита на том месте, которое никто не видит.

У меня сложился ваш образ серьезного, строгого руководителя и художника. Но, говоря не только о костюмах, мне интересно, как и кому, в каких масштабах вы можете дать свободу при создании спектакля? Вы знаете, я доверяю всем, с кем работаю. Степень абсолютного доверия такая же, в какой они доверяют мне. Маяковского мы создавали без сценария и пьесы есть только я и мои рассказы, разговоры, больше ничего нет. Я прочитала огромное количество материалов, практически всю его поэзию. И я полюбила мужчину.

Чтобы показать мое отношение к нему и ревность к тому, как он прожил жизнь, в спектакле нет Лили Брик. Я истребила ее как факт, она мне оказалась не нужна. Ничего с собой не могу поделать. Как на сцене творят волшебство. Тереза Дурова о театре и его зрителях То есть первоначально вы делитесь эмоцией, а дальше команда начинает наслаивать детали, а детали диктовать какое-то действие? Более того, я прошу прочитать все, что прочитала я, потому что мы должны говорить на одном языке. В итоге мы все попадаем в один круговорот. А Маяковский, какой он лично для вас? Маяковский для меня это джаз. Поскольку джаз очень разнообразный, всегда неожиданный. Если берет какую-то тему, пока не разовьет ее до конца, пока не скажет все, что хотел сказать, не останавливается.

Категоричный парень, и по отношению к себе в том числе. Маяковский герой, но мог бы он стать героем современности? В стихах да, безусловно. С личностной точки зрения, думаю, ему было бы очень сложно, потому что и сейчас есть люди, которые не выдерживают потока информации.