Добрый день!

Сегодня мы представляем Обзор финансовой стабильности за IV квартал 2023 — I квартал 2024 года.

Когда мы публиковали обзор полгода назад, Банк России существенно ужесточил денежно-кредитную политику, и мы много внимания уделяли устойчивости компаний и финансового сектора к высоким процентным ставкам. Сейчас стало понятно, что экономический рост в России остается сильным, компании устойчивы к высоким ставкам, реструктуризации не увеличиваются, и кредитование продолжает быстро расти, особенно в розничном сегменте.

Тем не менее для нашей финансовой системы по-прежнему характерны уязвимости, часть которых связана с сохранением угрозы санкций, а часть — с внутренними проблемами. Как и в прошлый раз, мы определили пять ключевых уязвимостей в финансовом секторе. При этом мы выделили новую уязвимость — рост концентрации в корпоративном кредитовании — и исключили уязвимость, связанную с вложениями граждан в иностранные инструменты, из списка ключевых.

Начну с финансовых рисков для наших граждан. Банк России давно работает над ограничением долговой нагрузки населения. В целом на макроуровне долговая нагрузка россиян выглядит приемлемой, рост кредитования сопровождается высоким ростом доходов. Тем не менее в части необеспеченных кредитов у нас уже сейчас высокая долговая нагрузка, превышающая уровень многих развитых стран, хотя надо сказать, что там существенно больший объем задолженности приходится на ипотеку. Мы видим, что кредитование у нас во многом растет за счет закредитованных граждан. Половина розничного кредитного портфеля приходится на заемщиков с тремя и более кредитами.

Для ограничения роста долговой нагрузки граждан мы с прошлого года используем макропруденциальные лимиты. Благодаря этому выдачи кредитов заемщикам с высокой долговой нагрузкой, то есть людям, которые более половины своего дохода тратят на выплаты по кредитам, снизились почти вдвое — с 63% в конце 2022 года до 34% в I квартале этого года.

Тем не менее портфель кредитов обновляется постепенно, и пока в нем по-прежнему преобладают кредиты гражданам с показателем долговой нагрузки более 50%. Поэтому сегодня мы решили ограничить предоставление кредитных карт заемщикам с долговой нагрузкой более 80% и снизить лимит выдачи кредитов заемщикам с долговой нагрузкой от 50 до 80% в III квартале этого года.

Месяц назад мы также приняли решение с 1 июля повысить макропруденциальные надбавки по необеспеченным кредитам и автокредитам. Дело в том, что повышение ставок привело не к сокращению спроса на кредиты, а к более активному кредитованию рискованных заемщиков. Причем у таких граждан необязательно высокая долговая нагрузка, это могут быть люди без кредитной истории. Ранние индикаторы стали показывать рост просроченной задолженности по кредитам наличными и автокредитам. Благодаря повышенным надбавкам банки будут быстрее накапливать буфер капитала. К концу года он составит около 1 трлн рублей, или 7% от портфеля необеспеченных кредитов.

Что касается сбережений граждан, то в предыдущих обзорах Банк России выделял уязвимость, связанную с иностранными вложениями. Эти риски в очередной раз реализовались в ноябре 2023 года, когда США ввели санкции против СПБ Биржи. Меры, которые мы приняли ранее, позволили уменьшить масштаб негативных эффектов. Новые вложения граждан в иностранные инструменты носят ограниченный характер: если в 2022 году их доля в приросте финансовых вложений граждан составила 35%, то в 2023 году — всего 8%. Таким образом, сейчас мы эту уязвимость не выделяем в перечне ключевых. 

В этом выпуске обзора мы впервые выделяем риски концентрации корпоративного портфеля банков. На фоне хороших финансовых результатов в среднем долговая нагрузка крупнейших компаний снизилась, лишь у некоторых из них она выросла. Однако в условиях санкций значимо поменялась структура обязательств. Если в начале 2022 года на внешние займы приходилось 26% долга, то сейчас их доля сократилась до 14%. Их заместили в первую очередь кредиты российских банков. В результате обязательства пяти крупнейших российских компаний превышают половину капитала банковского сектора. Вероятность дефолта любой из этих компаний крайне мала. Но если это произойдет, то может возникнуть угроза как для устойчивости отдельного банка-кредитора, так и для финансовой стабильности в целом. Поэтому мы считаем важным наблюдать за риском концентрации и намерены постепенно ограничивать его.

В частности, мы не планируем продлевать временные послабления при расчете риска на одного заемщика (речь о нормативе Н6). Изначально эта мера предполагала точечную поддержку организаций, попавших под санкции. Тогда многие банки избегали кредитования санкционных компаний, а те, кто был готов кредитовать, — сталкивались с ограничениями по нормативу концентрации. Но сейчас санкции распространяются на широкий круг компаний и банков, поэтому сохранение этих послаблений нецелесообразно. Мы также дорабатываем концепцию нового консолидированного норматива концентрации для системно значимых банков (Н30), с помощью которого будет более точно оцениваться риск концентрации на крупнейшие компании.

Для снижения риска концентрации нужно развивать синдицированное кредитование, привлечение средств с помощью облигаций и акций. Это позволит  распределить риск более широко по финансовой системе и между различными инвесторами. Кроме того, в текущих условиях особенно важно, чтобы долговая нагрузка наших крупных компаний оставалась адекватной.

Еще один канал влияния санкций недружественных стран, помимо потери доступа к внешним заимствованиям, — это ухудшение ситуации с международными платежами, сокращение корреспондентских отношений. Все это затрудняет работу компаний и приводит к периодическим дисбалансам на валютном рынке. Из-за усиления комплаенса платежи за экспорт и импорт иногда проходят с задержками. Рынок валютных свопов с юанем не всегда является достаточно ликвидным. В феврале — марте наблюдались кратковременные эпизоды дефицита юаневой ликвидности. Для поддержки рынка Банк России увеличил дневной лимит операций «валютный своп» с 10 до 20 млрд юаней в начале и конце месяца. В апреле — мае ситуация с юаневой ликвидностью оставалась спокойной.

Теперь хотелось бы обсудить влияние жесткой ДКП и в целом высоких процентных ставок на российском рынке на устойчивость финансового сектора.

Инфляционное давление остается значимым. Это заставляет нас держать ключевую ставку на высоком уровне дольше, чем прогнозировалось ранее. При этом пока есть неопределенность относительно конкретных источников финансирования будущих дополнительных расходов бюджета. Все это сопровождается сдвигом кривой ОФЗ вверх. Доходности 10-летних ОФЗ с начала года существенно выросли. Пока ставки остаются на довольно высоком уровне, важно понимать, как это может влиять на финансовый сектор.

Процентный риск банков — уязвимость, которая отчасти реализовалась. Чистая процентная маржа банков снизилась в I квартале, но незначительно — с 4,8 до 4,5%. Это во многом связано с довольно высокой долей корпоративных кредитов по плавающим ставкам. Тем не менее процентный риск, связанный с тем, что у банков преобладают краткосрочные депозиты, сохраняется, и в настоящее время банки не расходуют на его покрытие регуляторный капитал. Поэтому в апреле мы опубликовали предложения по изменению законодательства, чтобы повысить стимулы для банков увеличивать долю долгосрочных обязательств. Кроме того, мы начали стандартизировать регулирование процентного риска банковского портфеля. Внедрение этого регулирования запланировано на 2025 год.

Что касается процентного риска торгового портфеля, то фактическая переоценка облигаций за последние два квартала составила менее 1% капитала банковского сектора. Переоценка бумаг, удерживаемых до погашения, не отражается на балансе банков, однако недавний пример региональных банков США показывает, что важно отслеживать непризнанные потери. Риски могут реализоваться в случае оттока ликвидности и необходимости продавать эти бумаги с убытками, даже если они сейчас находятся в портфеле до погашения. На 1 апреля накопленная, но не отраженная в балансах (в силу того, что это портфель до погашения) переоценка портфеля облигаций банковского сектора составила около 500 млрд рублей. Ее масштаб можно считать ограниченным, это 0,4 процентного пункта достаточности капитала банков. Кроме того, значительная часть этого портфеля представлена ценными бумагами, под которые можно рефинансироваться в Банке России. Таким образом, сейчас этот риск несущественный, но мы будем осуществлять его мониторинг.

Еще один канал влияния высоких ставок на финансовый сектор — это потенциальный рост кредитных рисков. Большая доля кредитов по плавающей ставке может обернуться тем, что процентный риск начнет трансформироваться в кредитный. Как уже было отмечено, мы не видим ухудшения кредитного качества, на фоне высокой прибыли компании могут выплачивать возросшие процентные платежи. Однако ипотека и проектное финансирование более чувствительны к высоким ставкам. При этом для застройщиков ключевым фактором является не повышение процентов по собственным кредитам, а динамика спроса граждан на жилье, которая, в свою очередь, зависит от рыночных ставок.

Сейчас темпы роста ипотечного кредитования постепенно снижаются. По нашим оценкам это замедление не приведет к проблемам у застройщиков: значительная часть квартир в домах, которые будут введены в этом году, уже распродана, а застройщики накопили достаточно большую прибыль.

При этом на рынке ипотеки по-прежнему присутствуют дисбалансы. В конце I квартала сохранялся достаточно большой разрыв между ценами на строящееся и готовое жилье. Это связано с тем, что свыше 70% выдач приходится на льготные ипотечные программы, которые действуют для новостроек. Также в прошлом квартале банки вводили комиссии для застройщиков, которые перекладывали их в цену квартир. Из-за этого рост цен на новостройки в России в I квартале снова обогнал рост цен на готовое жилье.

Принятые нами макропруденциальные меры и ужесточение условий льготных программ со стороны Правительства привели к снижению доли рискованных ипотечных кредитов в I квартале. Выдачи ипотечных кредитов с первоначальным взносом менее 20% на первичном рынке снизились за два квартала с 60 до 2%. Выдачи ипотеки заемщикам с долговой нагрузкой более 80% тоже постепенно уменьшаются: в I квартале на них пришлось 34% по сравнению с 45% в IV квартале прошлого года. Тем не менее это очень много и несет риски, учитывая, что граждане берут ипотеку на длительный срок. Пока для ограничения рисков в ипотеке мы можем использовать только макропруденциальные надбавки, но рассчитываем в будущем на расширение нашего инструментария за счет макропруденциальных лимитов.

Подводя итог, можно сказать, что ситуация в российском финансовом секторе сейчас стабильна. Однако в условиях позитивной экономической динамики и быстрого роста кредитования важно накапливать буферы капитала на случай стресса и принимать меры, способствующие снижению уязвимостей. Мы продолжим внимательно следить за финансовой стабильностью и вовремя реагировать на новые вызовы.