Добрый день! Сегодня мы приняли решение повысить ключевую ставку до 18% годовых.

Ранее мы называли четыре триггера для повышения ставки. Все они реализовались. Во-первых, устойчивая инфляция увеличивается. Во-вторых, потребительская активность не охлаждается. В-третьих, положительный разрыв в экономике не сокращается, а жесткость рынка труда растет. В-четвертых, реализовались новые проинфляционные риски, связанные с санкциями. Все это означает, что мы значимо отклонились от базового сценария. В связи с этим мы существенно пересмотрели макроэкономический прогноз. Он предполагает значительно бо́льшую жесткость денежно-кредитной политики для возвращения инфляции к цели.

Перейду к аргументам сегодняшнего решения.

Первое. Инфляция.

Темпы роста цен в последние месяцы оставались высокими. Устойчивая инфляция в II квартале ускорилась. Первые недели июля указывают на сохранение повышенного инфляционного давления, даже если вычесть индексацию тарифов ЖКХ.

Инфляционные ожидания населения растут три месяца подряд. Ценовые ожидания компаний остаются повышенными. Ожидания профессиональных аналитиков на следующий год начали отклоняться от цели.

Прогноз инфляции на этот год повышен до 6,5–7,0%. Эти цифры учитывают высокую накопленную инфляцию в первом полугодии и предполагают ее существенное замедление во втором полугодии под влиянием жесткой денежно-кредитной политики. В следующем году инфляция снизится до 4,0–4,5% и закрепится вблизи 4% в дальнейшем.

Второе. Экономика.

Темпы роста ВВП в I и II кварталах оставались высокими. При этом инфляция ускорялась. Это означает, что экономика по-прежнему находится в состоянии значительного перегрева. Резервы рабочей силы и производственных мощностей практически исчерпаны. Нехватка этих ресурсов может привести к ситуации, когда темпы роста экономики будут замедляться, несмотря на все попытки стимулировать спрос. И весь стимул будет уходить в ускорение инфляции. По сути, это сценарий стагфляции. И остановить ее можно будет лишь ценой глубокой рецессии. Сегодняшнее дополнительное ужесточение нашей политики позволит предотвратить такой сценарий.

Понимая, что дефицит рабочей силы становится одним из ключевых ограничений для наращивания производства, компании делают значительные инвестиции в повышение производительности труда, автоматизацию и роботизацию. Но, во-первых, эффекты от инвестиций проявятся лишь со временем. Во-вторых, издержки компаний на покупку оборудования все больше растут и из-за в целом высокой инфляции, и, дополнительно, из-за санкционных препятствий. Это снижает возможности бизнеса по повышению производительности труда и техническому перевооружению. И хотя предложение товаров и услуг и в этих условиях продолжит расширяться, это будет происходить не так быстро, как сейчас растет спрос. При этом высокая инфляция и рост издержек требуют постоянно вносить коррективы в инвестпроекты. Низкая инфляция, на возвращение к которой направлена наша политика, позволит компаниям эффективнее реализовывать свои инвестиционные программы за счет более доступного финансирования и более умеренных издержек.

Учитывая данные по ВВП за первое полугодие, мы повысили оценку роста экономики на этот год до 3,5–4,0%. В следующем году темпы замедлятся до 0,5–1,5%. К 2027 году экономика выйдет на сбалансированные темпы 1,5–2,5%.

Третье. Денежно-кредитные условия.

В последние полгода ключевая ставка несколько сдерживала темпы роста кредита, но его динамика все еще далека от сбалансированной. Почему так происходит?

Во-первых, рост спроса на кредиты существенно превзошел наши оценки. В расчете на снижение ключевой ставки уже в этом году, как ранее предполагал наш прогноз, предприятия продолжили быстро наращивать заимствования по плавающим ставкам. В итоге прирост кредитования по плавающим ставкам — это почти 99% прироста всего рублевого кредитования компаний с начала этого года. К тому же заемщики были готовы брать кредиты по более высоким ставкам из-за растущих инфляционных ожиданий, рекордных прибылей, а также рассчитывая занять освободившиеся перспективные ниши на рынках.

Во-вторых, объем и структура бюджетных стимулов имели бо́льшее влияние на кредиты, чем мы предполагали. Компании, заключившие госконтракты, были готовы брать кредиты по повышенным ставкам в ожидании выплат из бюджета.  И конечно, важную роль сыграли льготные программы ипотечного кредитования. Такие изменения в бюджетных расходах привели к формированию значительного кредитного импульса.

В-третьих, потребительское кредитование росло быстрее в условиях увеличения доходов значительной части населения. Это позволяло людям больше и сберегать, и тратить.

Таким образом, темпы расширения кредитования превысили наш прогноз, а уровень ключевой ставки в таких условиях оказался недостаточным для того, чтобы вернуть кредит к более сбалансированным темпам.

На июнь пришелся пик заявок по льготной ипотеке. Заемщики ожидали окончания ее действия и торопились запрыгнуть в последний вагон. В июле спрос на ипотеку сократился. Но фактически первые две недели июля были паузой в совершении сделок, поскольку не были утверждены новые параметры семейной ипотеки. Поэтому данные за июнь с завышенными темпами и за июль с заниженными темпами роста кредитов не показательны. Более обоснованные выводы об устойчивой динамике ипотечного кредитования можно будет сделать только после исчерпания этих временных эффектов, то есть ближе к концу III квартала.

Итоги первого полугодия показали, что нужен более высокий уровень ставок в экономике. В том числе с учетом более высокой оценки нейтральной ставки. Мы уточнили ее вверх на 1,5 п.п., до 7,5–8,5%. Это отражает комплексный пересмотр произошедших за последние годы изменений в экономике, связанных как со структурным ростом спроса на инвестиции, так и с увеличением риск-премии, смягчением параметров бюджетного правила и повышением нейтральных ставок в мире.

С нашего прошлого заседания доходности ОФЗ и ставки денежного рынка на все сроки значительно выросли. В движении кривой вверх уже были учтены наши сигналы о более жесткой денежно-кредитной политике, в том числе по сегодняшнему решению о ключевой ставке. Бо́льшая жесткость денежно-кредитных условий будет способствовать сбалансированной динамике кредита, а также усилит склонность к сбережению.

Перейду к внешним условиям.

Наш взгляд на мировую экономику и ситуацию на товарных рынках существенно не изменился. В II квартале стоимостные объемы экспорта оставались неизменными в годовом выражении при сдержанной динамике импорта. Ситуация с импортом связана как с трудностями компаний по проведению трансграничных расчетов, так и с влиянием жесткой денежно-кредитной политики. Судя по оперативным данным, в том числе от наших территориальных учреждений, транзакционные издержки компаний растут. И это может нивелировать влияние произошедшего укрепления курса на стоимость импортных товаров.

С учетом фактических данных и перспектив роста мировой экономики мы уточнили прогноз платежного баланса. Экспорт сложится немного выше, а импорт — немного ниже на всем прогнозном горизонте. Прогноз сальдо текущего счета на этот год мы повысили до 72 млрд долларов США, на следующий — до 57 млрд долларов США.

Далее остановлюсь на рисках для базового прогноза.

Их баланс по-прежнему смещен в сторону проинфляционных. Во-первых, это риск сохранения перегрева экономики. Он может быть связан как с сохранением избыточного спроса, так и с ограничениями на стороне предложения. Основным индикатором здесь является инфляция. Во-вторых, инфляционные ожидания. Чем сильнее высокая инфляция укоренится в ожиданиях, тем более трудным и болезненным будет возвращение к экономике с низкой инфляцией. В-третьих, сохраняются риски со стороны внешних условий. Хотя российские компании адаптируются к санкциям, они несут дополнительные издержки, которые в итоге выливаются в рост цен.

В качестве дезинфляционных факторов можно отметить бо́льшее увеличение потенциала экономики в последние годы, чем это заложено в базовом сценарии. Компании активно инвестируют в расширение производства и повышение эффективности труда, но масштаб того, какую прибавку это даст к потенциалу, пока оценить сложно.

Наконец, мы продолжим учитывать влияние бюджетной политики на совокупный спрос. В случае если нормализация бюджетной политики отклонится от утвержденной траектории, это окажет существенное влияние на степень жесткости денежно-кредитной политики.

В заключение — о будущей траектории ключевой ставки.

Мы будем держать ставку высокой в течение длительного времени — того времени, которое нужно, чтобы вернуть и закрепить инфляцию на цели. Если потребуется, мы не исключаем и дополнительного повышения ключевой ставки. Это отражено в обновленном прогнозе, где траектория ставки существенно повышена на ближайшие три года.

Спасибо за внимание!