Центробанк всегда оказывал существенное влияние на рынок недвижимости, а в последнее время стал главным хедлайнером отрасли, от политики которого непосредственно зависит уровень спроса и цен на жилье. Почему Центробанк был вынужден запретить околонулевые ставки, какие еще ипотечные программами от застройщиков беспокоят ЦБ и при каких условиях мегарегулятор не возражает против льготной ипотеки на вторичном рынке, в интервью IRN.RU рассказал директор Департамента банковского регулирования и аналитики Банка России Александр Данилов.

— Почему ЦБ выступил резко против субсидирования ипотеки застройщиками? На обывательский взгляд, девелоперы делают то же, что и государство, которое запустило льготную ипотеку, семейную и прочие виды ипотек со сниженными ставками.

— Как правило, ничего застройщики на самом деле не субсидируют — по факту за все платит покупатель. По так называемой околонулевой ипотеке человек платил за квартиру до 30% больше ее реальной цены, и эти 30% застройщик перечислял банку в виде комиссии за выпадающие процентные доходы.

Отчасти субсидировали низкие ставки банки, потому что ошиблись при расчете своего процентного риска. Они исходили из того, что кредит будет гаситься за 7-8 лет — как обычная ипотека, которая выплачивается быстрее закрепленного в договоре срока, чтобы не платить «лишние» проценты. Но какой смысл гасить кредит досрочно при нулевой ставке? Даже если у вас накопится какой-то излишек денежных средств, который вы могли бы направить на досрочное погашение, вам гораздо выгоднее положить эти деньги на депозит. А тело кредита гасить согласно графику, потому что оно вам ничего не стоит. В итоге банки поняли ошибку и свою субсидию стали убирать.

— То есть околонулевая ипотека создавала риски для банковской системы и это беспокоило ЦБ?

— Ипотека с заниженными ставками и завышенными ценами на жилье порождает риски для всех — для финансовой системы, строительной отрасли, государства, покупателей. Искажается статистика, каков реальный уровень цен — непонятно. Из-за этого экономические агенты могут принимать неправильные решения. Застройщики, видя рост цен, могут увеличивать запуск новых проектов, хотя на самом деле этот рост иллюзорный. Заемщики переплачивают за жилье и могут понести убытки в случае продажи жилья по реальной рыночной цене. А для банков такая ипотека ведет к накоплению потенциальных рисков.

В перспективе подобные искажения могут привести к серьезному торможению строительной отрасли — она может «врезаться в стену», что совсем не здорово. Вот прожили застройщики год на «стероидах» околонулевой ипотеки, но дальше что делать для подстегивания спроса? Вводить отрицательные ставки или продлевать ипотеку на 60 лет? Снижать площадь квартир еще дальше? Хочется, чтобы все участники рынка планировали на будущее — не на год, а на более долгосрочную перспективу.

Еще один момент — это существенная нагрузка на бюджет. Исторически ипотека гасилась за 7-8 лет, а околонулевая может выплачиваться 20-30. Значит, все эти 20-30 лет бюджет будет субсидировать кредиты. Хотя вообще к таким комбинированным программам вопрос — не ясно, зачем дополнительно субсидировать ипотеку, выданную по ставке значительно ниже рыночной и без государственной субсидии.

— А для покупателя какие риски в этой схеме?

— Объясню на примере. Допустим, вы покупаете квартиру, которая реально стоит 10 млн руб., 2 из которых у вас есть — это первоначальный взнос. Но по программе околонулевой ипотеки вам «вкручивают» комиссию в 3 млн и продают квартиру за 13 млн рублей. В результате кредит вам выдают не на 8 млн, а на 11 млн. А дальше вам по какой-то причине может быть необходимо квартиру продать — вы разводитесь, переезжаете по работе или, наоборот, работу потеряли и не можете больше обслуживать кредит. Но продать квартиру вы сможете только за 10 млн — реальная стоимость недвижимости не изменилась от того, что вы купили ее по завышенной цене. Соответственно, вы не только полностью теряете первоначальный взнос, но и остаетесь должны банку 1 млн. То есть ваш убыток — 3 млн руб.

— Это, конечно, печально. Но из-за расхождения цен на первичном и вторичном рынках, которое, по данным ЦБ, достигало 60%, человек, купивший квартиру в новостройке, в любом случае не сможет продать ее по той же цене на «вторичке». 

— Если покупать квартиру за свои деньги или по обычной льготной ипотеке без дополнительных «субсидий», то такой накрутки не будет: вы купите квартиру за 10 млн и сможете продать ее на «вторичке» за близкую цену.

— Не факт, во всяком случае в Москве, где даже после запрета околонулевой ипотеки цены на новостройки не сказать, чтобы сильно снизились. А вот вторичное жилье в прошлом году действительно подешевело.

— В значительной степени это следствие льготной ипотеки, которая распространяется только на первичку. К тому же, схемы со снижением ставки за счет завышения цены квартиры не ушли полностью, хотя масштаб их стал гораздо меньше. Плюс искусственное завышение цены тянет за собой и реальное, потому что люди не всегда понимают, на что ориентироваться. Отсюда и рост цен.

— Околонулевая ипотека практически ушла с рынка под давлением ЦБ, но ей на смену пришла ипотека под 3-4%. Как я понимаю, это тоже ненормально. С какого уровня ставок ипотека начинает быть рискованной?

— 3-4% — это ниже уровня, с которого начинает действовать наше новое регулирование. Очевидно, здесь есть какое-то лукавство. Иначе банк будет вынужден создавать повышенные резервы.

Регулирование, которое мы ввели весной, работает следующим образом. Долгосрочная ставка ОФЗ до недавнего повышения ключевой ставки находилась в районе 11%. В рамках льготной ипотеки при ключевой ставке 7,5% бюджет компенсировал банкам 2 процентных пункта, в рамках семейной — 4 процентных пункта, значит, «рыночный» уровень ставок по этим программам составит около 9% и 7% соответственно. От этих уровней мы даем ставкам опуститься еще на 1/5. Получается, что дополнительное резервирование включается при ставках ниже 6,8% по льготной ипотеке и ниже 4,8% по семейной.

— А почему вы даете ставкам опустится именно на 1/5?

— Это экспертно установленная величина — чтобы у банков была возможность реально конкурировать друг с другом. К сожалению, на практике такое снижение ставки по-прежнему может сопровождаться завышением цены квартиры. Но в значительно меньшей степени, чем раньше, поэтому риски ограничены.

Но если ставка ниже рыночной больше, чем на 1/5, то экономически это уже трудно обосновать. По сути, банк начинает демпинговать. Банки — не альтруисты, и тут может быть схема с завышением цены квартиры или иными скрытыми платежами. И тогда начинают работать запретительные резервы. Если ставка сокращается больше, чем на 1/5, то резерв по кредиту составит 30%, а если больше, чем на 1/2, то 50%. А чем больше резервов он создает, тем больше это бьет по его прибыли.

— Помимо программ со сниженными ставками есть еще, например, траншевая ипотека. Что с ней не так?

— Заемщик может оказаться не готов к росту платежей по кредиту. Для застройщика это тоже может быть не очень здорово, потому что платеж за квартиру не поступает сразу в полном объеме на эскроу-счет, следовательно, ставка по проектному финансированию будет выше. Но значительного распространения эта программа пока не имеет, и риски в целом ограниченные.

Нас больше беспокоит, что людей заманивают в программы с низкими ставками на первые несколько лет. Надо, чтобы у людей было понимание, что это не на весь срок и что платежи в какой-то момент резко вырастут. Люди могут переоценивать свои возможности, рассчитывая на увеличение доходов или же на то, что смогут к тому моменту продать квартиру по более высокой цене за счет роста стоимости жилья.

Плохо еще, что реклама дает неправильные ориентиры. Едешь и видишь на рекламных счетах: ноль-ноль-ноль. И где-то там мелким шрифтом написано, что на первые два года. Но это должно «полечиться» новым законом о полной стоимости кредита (ПСК), который предписывает ее раскрывать в рекламе и в подготовке которого мы принимали активное участие.

Есть еще одна ипотечная схема, которая нам не нравится и ускользает от нашего нового регулирования. Рекламируется она как ипотека без первого взноса с не очень высокой ставкой. Цена квартиры по такой программе завышается на 30 и более процентов, а далее застройщик перечисляет эту сумму в качестве первоначального взноса по ипотечному кредиту. То есть первоначальный взнос вроде бы есть, но на самом деле его нет. Это совсем плохая история — нечто подобное было одним из триггеров ипотечного кризиса в Америке, когда люди с низкими финансовыми возможностями получали ипотеку без первоначального взноса в надежде, что цены на недвижимость вырастут и ее можно будет продать, получив высокую доходность. Там тогда это закончилось глубоким финансовым кризисом.

— Существуют ли ипотечные программы от застройщиков, против которых ЦБ не возражает?

— Мы не возражаем против снижения ставок. Но только реального и честного, без всей этой «схемотехники» и не за счет человека. Застройщики, которые говорят, что дают какую-то субсидию, вместо нее могли бы просто снизить цены. Для покупателя эффект будет такой же — меньше первоначальный взнос по кредиту, ниже ежемесячный платеж.

Правда, когда девелоперам такое предлагаешь, они тут же забывают про свою субсидию для покупателей и сразу жалуются на возросшую себестоимость.

— Застройщики в таких случаях кивают на банки: мол, мы же на проектном финансировании, и это банки не позволяют нам скорректировать ценовую политику.

Лукавят. Вопрос в степени снижения — никто не говорит, что надо работать себе в убыток.

— Справедливости ради, сами заемщики тоже «химичат» с ипотекой. По данным ЦБ, доля россиян, которые берут крупный потребкредит для формирования первоначального взноса по ипотеке, к концу 2022 г. достигла 7%. Почему ЦБ не запретит эту практику? Получается, человек берет ипотеку без первоначального взноса.

— Не совсем так: у того банка, который выдал ипотеку, первоначальный взнос есть. Риски больше для банка, который предоставил необеспеченный потребительский кредит. Также высокими могут быть риски для самого человека не смочь в итоге обслуживать оба кредита. Однако регулятивно запретить такую практику очень сложно технически — тем более, что человек не в одном банке берет два кредита.

Мы сейчас работаем над Стандартом ипотечного кредитования, в нем будет отдельный пункт про то, что банки должны избегать выдавать кредиты, если есть основания полагать, что первоначальный взнос сформирован за счет кредитов другого банка. Но это, конечно, не панацея. Важно, чтобы банки в целом корректно и правильно учитывали общий уровень долговой нагрузки заемщиков. Мы ведем работу в этом направлении через уточнение методики оценки доходов, в том числе неофициальных, и более полного учета расходов по кредитам.

— Вместо околонулевой ипотеки от застройщика, когда комиссия за снижение ставки «зашита» в стоимость квартиры, банки сейчас активно предлагают клиентам самим заплатить за уменьшение ставки. Как я понимаю, ЦБ не одобряет и такой вариант. Почему?

— Заемщик оплачивает услугу, которая ему еще не оказана, но вернуть за нее деньги нельзя. Выгода для него может достигаться, если кредит гасится по графику весь срок. Но если человек гасит кредит досрочно или хочет рефинансировать, то тут человек теряет, а в выигрыше оказывается банк, так как комиссию он уже не вернет. Очень сомневаюсь, что все люди понимают, что делают, когда соглашаются на такие программы.

— Вы сказали, что Банк России в настоящее время разрабатывает Стандарт ипотечного кредитования. Поясните, пожалуйста, о чем идет речь.

— Когда мы решали вопрос с рискованной ипотекой от застройщика, мы, естественно, были в диалоге с банками и застройщиками и сначала пытались их убеждать. Но потом нам все равно пришлось менять регулирование, что непросто.

Однако мы не оставляем надежды, что сможем найти какой-то формат диалога с банковским сообществом, чтобы упреждать риски без введения регуляторных мер. И в целом создать правильные ориентиры на рынке.

Основная проблема недирективных методов воздействия заключается в том, что всегда может найтись банк, который ставит свои бизнес интересы выше и нарушает достигнутые договоренности. Остальные тогда могут последовать его примеру, потому что боятся потерять долю рынка. Поэтому важно, чтобы стандарт поддержали все участники рынка и его соблюдение было бы по факту обязательным.

Это сильнее нашего вербального воздействия. Если не получится, конечно, всегда можно прибегнуть к «регуляторной дубине». Но это дольше, и хочется, чтобы банки были более сознательными.

— Это будет документ только для банков?

— Да. Но мы пишем его простым языком, чтобы люди, прочитав, могли понять, как мы хотим защитить их интересы.

— Сейчас (в очередной раз) обсуждается идея распространить ипотечную господдержку на вторичный рынок недвижимости. Центробанк в лице Эльвиры Набиуллиной эту идею поддерживает — при условии, что программа будет адресной. Что имеется в виду? И, вообще, зачем, по мнению ЦБ, субсидировать ставки на «вторичке»?

— Концептуально мы не против — в некоторых регионах строится недостаточно нового жилья. Но надо понимать, для каких групп будет работать программа. Если речь идет о масштабной поддержке рынка, то мы не сторонники такой идеи, потому что это всегда ведет к перегреву. Та же льготная ипотека была эффективной в начале реализации, но со временем привела к существенному росту цен на первичном рынке, а потом поползли вверх цены и на «вторичке». В итоге желаемого повышения доступности жилья не достигли. Такие инструменты должны быть задействованы в случае кризиса, а дальше надо их сворачивать.

Наша философия в части ипотечной поддержки спроса заключается в том, что помощь должна быть адресной. Нужно определить группы населения, которые государство считает необходимым поддерживать. Хороший пример — социально направленная семейная ипотека: помогает молодым семьям обзавестись жильем, косвенно решая демографическую проблему. Есть программа для IT-специалистов, которых государство стремится удержать в стране.

Когда государство поддерживает отдельные социальные категории — это нормально. Но бюджет не должен субсидировать спекулятивный спрос и помогать тем, кто в состоянии сам купить квартиру по рыночной цене. Масштабные программы плохо фильтруют такие ситуации, таргетированные работают лучше.

— Хорошо, ЦБ поддерживает субсидирование ипотеки для отдельных социальных категорий. А что вы думаете о специальных ипотечных условиях, исходя из определенных характеристик продукта? Поступают предложения дополнительно субсидировать ставки на покупку больших квартир, так как из-за роста цен люди вынуждены сокращать площадь приобретаемого жилья и уже более половины вводимых домов состоит из однушек и студий, что ненормально.

— Конкретных предложений мы не получали. Но вообще, если раздавать субсидии на большие квартиры, то они просто подорожают, и выгода от субсидии быстро испарится. И опять надо будет думать, что делать дальше.

— Может быть, лучше вообще субсидировать не спрос, а предложение — то есть ставки по проектному финансированию застройщиков, как предлагает «Дом.рф»?

— Субсидирование предложения требует понятных и легко проверяемых критериев выделения субсидий. Так сразу не очевидно, что бы это могло быть. Критериями, основанными на себестоимости и низкой маржинальности, легко манипулировать. Кроме того, такие субсидии заставят застройщиков строить именно те проекты, на которые можно получить субсидию, лишая отрасль стимулов к развитию.

— В последние годы на фоне роста цен существенно увеличился средний срок ипотечного кредита. Как это повлияет на рынок, на динамику выдачи кредитов и т.п.? Раньше банкиры заявляли о высокой доле повторных ипотечных кредитов. Фактически, по их словам, ипотеку часто брали одни и те же люди, и это обеспечивало высокое качество ипотечного портфеля при потенциально небольшом количестве качественных заемщиков.

— Растет не только срок ипотечного контракта, но и реальный срок погашения кредита. Люди склонны выплачивать кредиты досрочно, когда ставки высокие. Поэтому, когда ставки пошли вниз, срок погашения стал увеличиваться. А при нулевой ставке вообще нет экономического смысла в досрочном погашении.

Структура ипотечного спроса в целом меняется. Раньше он был более высокого качества, но с учетом снижения ставок и льготных программ в ипотеку входят люди, которые ранее кредит взять не могли из-за отсутствия финансовых возможностей. Разумеется, выше риск, что по какой-то причине они не смогут платить. Но банки в силу бизнес-аппетитов все равно выдают ипотеку таким заемщикам.

Кроме того, для банков увеличивается процентный риск. Пассивы банка — ресурсы, которые он использует для выдачи ипотеки (депозиты, текущие счета), — это в основном короткие деньги. Соответственно, если ставки привлечения резко возрастают, для банка ресурсы становятся очень дорогими, а поднять ставку по ипотеке он уже не может — она фиксированная. В результате ипотека становится для банка не такой выгодной или вообще убыточной на определенном временном промежутке. Даже когда ипотека гасится за 7-8 лет — это рискованно, но когда за 15-20 лет, рисков больше.

Мы как регулятор, конечно, должны сделать так, чтобы баланс соблюдался. Чтобы не брали повально ипотеку люди с большой долговой нагрузкой, которые очевидно переоценивают свои финансовые возможности. И сделать так, чтобы банки с учетом более рискованной структуры портфеля имели резервы на экстренный случай.

А темпы выдачи ипотеки в любом случае будут снижаться — нельзя все время расти очень высокими темпами. Эффект базы будет сказываться, даже если в абсолютном выражении ипотека будет прирастать на ту же величину. Плюс для роста продаж нужна поддержка платежеспособного спроса, рост доходов населения.

— А на 2023 г. каков ваш прогноз относительно динамики выдачи ипотеки и ставок? Будут они расти?

— В целом мы ожидаем, что по итогам года может быть предоставлено на 10-15% больше ипотечных кредитов, чем было в прошлом году (4,8 трлн рублей). Что касается прогноза роста ипотечного портфеля на этот год, то недавно мы его повысили до 17-21% с 13-17% на фоне высоких темпов роста последних месяцев.

Честно говоря, нас такой высокий рост несколько беспокоит, особенно учитывая, что банки по-прежнему довольно много кредитов выдают заемщикам с высокой долговой нагрузкой или с низким первоначальным взносом, особенно на первичку. В этой связи мы недавно приняли решение повысить макропруденциальные надбавки к коэффициентам риска по рискованным кредитам. При повышении надбавок банкам по таким кредитам придется задействовать больше капитала, что сделает их выдачу менее привлекательной.

Мария Асиновская, IRN.RU