- «Вначале было слово...» Для того, чтобы такая работа среди ваших прихожан началась, кто-то должен был это слово сказать... Это были вы или настоятель храма?

- Инициативу проявил настоятель храма, протоиерей Олег Мумриков. На проповеди он высказался о том, что и беженцам, и военнослужащим, которые находятся в зоне СВО, нужна помощь, и всё, что в наших силах, нужно для этих людей сделать. Прихожане на эту инициативу отозвались. Появилась и группа людей - человек пять, которые за эту работу взялись и теперь проводят сбор такой помощи.

- Они собирают средства - деньги? Или же, если это касается беженцев, то могут быть и какие-то вещи? 

- Кто-то приносит деньги, кто-то - у кого есть возможность что-то купить самостоятельно, так и поступает, и приносит уже закупленное. Из того, что необходимо.

- А как они узнают, что именно требуется?

- Первый раз мы съездили в Луганск в октябре 2022-го года. Ездили в госпиталь к раненым, которых мы там исповедовали и причащали. Поговорили мы и с медицинским персоналом госпиталя. Так и поняли, что нужно, взяли от них список: какое медицинское оборудование им требуется, каких вещей не хватает. Выяснилось, что нужны среди прочего ещё и трусы, носки, пижамы... По этому списку мы в Москве всё закупаем, а потом возим и передаем. Адресно. 

- Возите сами? Только в луганский госпиталь или же ещё в какие-то места? 

- Не только в Луганск. Просто с госпиталя в этом городе всё и началось. Потом уже география стала расширяться. Теперь, условно, в неё входят пять госпиталей, в том числе госпиталь в городе Рубежное той же Луганской области, где мы периодически бываем и где берём списки того, в чём они нуждаются. 

- Вы помогаете только госпиталям, раненым военнослужащим или же в действующих воинских частях тоже бываете?

- Бываем и там, а о том, что им нужно, спрашиваем у командира, у замполита. Спрашиваем, записываем и потом привозим.

– Как часто вы бываете на Донбассе? 

– Где-то наверное раз в месяц. 

– Много ли среди прихожан вашего Храма желающих помогать?  И в чём эта помощь заключается? Что вы приобретаете на собранные средства? Если дело касается беженцев, то вещи, которые вы для них приобретаете, - исключительно новые или же такие люди рады любой помощи?

- Мы покупаем всё только новое, а что касается вещей, то разным людям в разных местах и необходимо разное: для госпиталей, например, это медикаменты, пижамы; для военнослужащих - коптеры, антидроновые ружья, различные инструменты. Потому что нет у них, к примеру,  шурповёртов и некоторых других, более специализированных инструментов. В зимний период очень большим спросом пользовались дизельные «буржуйки» - то есть такие небольшие обогревательные аппараты, которые работают на дизельном топливе. С их помощью можно греться и в траншеях. 

- И это всё на средства, которые собирают прихожане? 

- Да, на эти деньги

- А какие-то организации вам помогают? 

- Нет, только частные лица. 

- Как вы считаете, что в первую очередь движет людьми, которые приносят помощь? Какие-то личные обстоятельства - например, кто-то из родственников находится на СВО? Или «движущая сила» таких поступков другая?

- Точно сказать не могу, но, наверное, если не у половины, то у трети наших прихожан либо близкие, либо дальние родственники, либо друзья находятся на спецоперации. Есть и другие люди. Есть и мнения разные. Я же лично считаю, что не важно, как вы относитесь к этому вопросу политически, но есть люди, которым нужна помощь; люди, которые остались без каких-то минимальных средств к существованию, у которых уничтожено их жилье; есть также и военнослужащие, которые действуют по приказу: им для того, чтобы выполнять свой воинский долг, тоже нужны какие-то специальные средства. Поэтому не важно, как, условно, лично я отношусь к происходящему, я просто - помогаю людям, которые оказались там в сложной ситуации.

Что же касается родственников наших военнослужащих среди прихожан храма, среди тех, кто участвует с сборе помощи, то бывает, что эти люди порой просят нас разыскать кого-то там во время наших поездок и что-то им передать лично.

 – То есть, каким-то конкретным людям? 

 – Да. Впрочем, мы в основном и возим конкретным людям: в определенный госпиталь, в определенную воинскую часть... Возим людям, с которым познакомились, которым доверяем. Потому что понятно, что всем мы помочь не можем: те же дроны стоят от 300 до 500 тысяч рублей. Сколько мы можем их купить в месяц? -  Максимум три-четыре штуки. Поэтому - да, помогаем конкретным людям. 

- У конкретных людей - конкретные истории... Что-то есть такое, чего вам, однажды услышав, уже не забыть никогда?

- Да, помню, общались мы с одним парнишкой - военнослужащим, мобилизованным. Он по специальности повар, его и призвали как повара, и когда мы приехали, он занимался тем, что готовил для бойцов обед. Общались мы с ним в феврале, а историю он рассказал декабрьскую, когда наши войска, и в частности этот полк, были ещё в Херсоне. К нему подошел военнослужащий из того же полка и попросил прикурить. В момент, когда он достал и поднёс к его сигарете зажигалку, прилетел и разорвался снаряд... Собеседника нашего не ранило, но он оказался весь в крови - в крови человека, который к нему обратился за огоньком. В крови человека, которого в тот момент не стало... 

 Он не знал его имени. Но он был так потрясен этим событием... Он не мог не понимать, что и сам чуть не погиб. Если бы тот парень -  с сигаретой - не стоял в тот момент между ним и осколками снаряда. Он переосмыслил всё. Он позвонил своей девушке. Она, кажется, из Пензы. Он позвонил ей и сказал, что как только вернётся, они поженятся. И повенчаются. Сразу же. Хотя до этого они встречались уже несколько лет, и он всё как-то с этим медлил…